Эрмитаж, ВЫСТАВКА КОСТЮМА (15). Николай I и дамы без мундиров

Парадные русские платья - это, конечно, явление. "Великолепная белая Николаевская зала к половине второго часа наполнилась дамами. Тут во всем блеске проявилась красота и богатство оригинального русского костюма... Какие тут были роскошные кокошники... ажурные, жемчужные, какие богатые сарафаны из бархата, шелка, индейских тканей, какие богатые парча, меха на оторочках, цветы, кружево, какое разнообразие цветов и оттенков от темно-зеленого, синих до нежных и светло-зеленых, розовых, лиловых. Среди этого блеска и богатства туалетов, бриллиантов и драгоценных камней и значительной массы красных бархатных повязок и красных, вышитых золотом шлейфов фрейлин большого двора - там и здесь расхаживали в своих придворных, вышитых золотом мундирах церемониймейстеры с жезлами, устанавливая дам в порядок..."

Бесспорно, установить дам в порядок - это была мечта души Николая, как, впрочем, многих военных-инженеров-логиков и вообще мужчин. Но жизнь дам, равно как их место в жизни мужчин, установкой в порядок не заканчивается.

Ну вот хотя бы. Приходит Николай, утомленный невыносимой тяжестью царского бытия, к простому семейному обеду. А там обожаемая жена, прелестные дочери и очаровательная невестка все в одинаковых синих шелковых платьях а-ля антик и со строгими прическами с двумя золотыми обручами у каждой. "Государь, войдя в комнаты императрицы и увидав всю свою семью в античной прическе и в платьях насколько возможно близко подходящих к греческому крою, был приятно поражен этой метаморфозой". А устроила все социально умная жена, которая то и дело придумывала что-нибудь этакое, чтобы развлечь, отвлечь и вообще побаловать супруга, который был "большой знаток дамских нарядов и любит что-нибудь оригинальное".

Или вечная тема секса, которая в жизни здорового молодого мужика просто не может не звучать. Тем более что нам точно известно, что после многочисленных беременностей (одних живых детей было у Шарлотты и Николая семеро) врачи запретили императрице рожать по медицинским показаниям. А не рожать по тем временам означает не беременеть. А не беременеть - не иметь с мужем сексуальных отношений. По крайней мере тех, от которых забеременеть можно. То есть какой-то ограниченный интим у императорской четы, наверное, все-таки был. Хотя бы потому, что на их даче в Петергофе, в Коттедже, до сих пор сохранилась такая, знаете, полускрытая лестница - из спальни императора на втором этаже в кабинет императрицы на этаже первом, чтобы не ходить в обход через комнаты детей и все такое.

Но, во-первых, реальные отношения между русским императором и императрицей в начале XIX в. - это не раскованный любовно-картонный роман. Тем более что Шарлотта была у Николая, судя по свидетельствам современников, первой и долгое время единственной женщиной. А во-вторых, как мы помним, мужик был здоровый, спортивный, строго гетеросексуальный и вполне себе молодой. В 1832 г., когда родился последний ребенок царской четы, Николаю всего-то было 36.

Шарлотта же, как помним, была социально умная женщина и хорошая жена. А потому дала Николаю, как тогда говорили, вольную. И не стала его единственной женщиной. Но зато всегда была главной, и не просто, а со всех заглавных букв. Любовницы Николая знали свое место и понимали, как должны себя вести. Варвара Нелидова, самая известная, возможно, самая бескорыстная и уж точно самая любящая из подруг императора вообще стала едва ли не частью семьи. Ольга, дочь Николая, вспоминает о Нелидовой исключительно тепло и особо подчеркивает, что та умела отца рассмешить, да так, что тот однажды упал вместе с креслом, в котором сидел.

Но всегда бывают исключения, и даже среди женщин Николая одно такое нашлось.

Звали исключение Зинаида Николаевна Юсупова. Или, как тогда писали, Зенаида (Зенеида тож). Ее происхождение, биография и потомство достойны отдельного рассказа, но все-таки давайте об этом как-нибудь в другой раз. Ограничимся кратенько констатацией того факта, что Николай, по легенде, долго ее добивался, добился не где-нибудь, а в императорском царскосельском Эрмитаже. После чего Зенеида отметилась с исключительным вкусом и исключительно для своих: в том же Царском Селе она построила себе загородный дворец, повторив тот самый Эрмитаж, где не то император ее добился, не то она его, в общем, памятник своей победе. Но только для тех, кто в курсе, конечно. Без всякой вульгарности.

Дворец, кстати, сохранился, реставрируется и правда очень похож.

Вот она, Зенаида.



На гранд-выставке поношенных тряпок в Зимнем платьев младой и прекрасной Юсуповой четыре, из них три из серии "как можно украсить платья стальной женщины стальными блестками". Или, как говорили тогда, тульскими плашками. Все три платья на атласных чехлах. Согласно нашей девочке Виктории, чехлы более поздние. Зенеиде было что показать, и она, судя по всему, случая не упускала.

Платья бальные княгини З.И.Юсуповой
Россия, Санкт-Петербург, 1826-27 гг. Поступили в 1941 г. из ГМЭ, ранее в собрании князей Юсуповых.



Слева - "платье бальное из серебристого газа с узором из белого шелка в виде цветов, на белом атласном чехле. Короткие рукава-буфы украшены вышивкой шелком, лентами и стальными блестками. Бие [полоса сложенной материи, отрезанная по косой] на лифе, манжеты, пояс и руло [полоса материи, свернутая в трубку, подбитая изнутри ватой] по подолу из белого атласа. Юбка декорирована вышивкой в виде веток плакучей ивы с розетками из лент и стальных блесток, между которыми идет волнообразная кайма из тесьмы, с двумя рядами расположенных внизу головок цветов с вышитыми стеблями и лепестками из белого атласного бие, с лепестками из стальных блесток. Между рядами пущен узор из пришитой фестонами басонной шелковой каймы [от "басон", искаженного франц.passement - галун или тесьма, иногда с бахромой, изготовленные машинным способом]".





На выставке чудес эрмитажных реставраторов серебристое со сталью платье Юсуповой присутствовало. Из каталога:

Состояние сохранности до реставрации
Ткани загрязнены. Платье и вышивка деформированы. Многочисленные сечения и разрывы, утраты тюля. Имеются утраты тульских плашек. Ранее реставрировано методом приштопки на газ.
Комплекс проведенных мероприятий
Платье частично размонтировано. Старая дублировочная газовая ткань удалена. Декор и вышивка были переложены на новый тонированный тюль с подложкой из газовой ткани и укреплены нитью. Сечения на тюле на подоле юбки укреплены газовой нитью. Платье было собрано по первоначальному крою.

Здесь можно увидеть, сколько на самом деле скрывала газовая ткань в сложнении тогдашних модниц.



Фрагмент рукава до и после реставрации.



Справа - "платье бальное из розового тюля на чехле из белого атласа. Короткие рукава-буфы украшены вышивкой из синели [шнурок с бархатистым ворсом]и стальных блесток в виде горошин и листьев сирени. Бие на лифе, манжеты на рукавах, пояс и руло по подолу из розового атласа. Юбка декорирована вышивкой в виде гирлянды из лент с бантами и веток сирени, выполненной синелью, бусами и стальными блестками, идущей от середины юбки к поясу. Низ юбки обшит каймой из шелковых лент, перехваченных букетиками сирени; пространство юбки между ними расшито горошинами из стальных блесток, обшитых синелью.
В середине 1820-х гг. в большой моде были разнообразные отделки платьев, напоминающие настоящие головоломки, - переплетенные ленты, кружева, блонды, искусственные цвету, бусы "под жемчуг". Одним из модных фасонов отделки была отходящая от талии и диагонально идущая к пышно декорированному подолу полоска либо из вышитой ленты, либо просто в виде узорной вышивки".





И, наконец, "платье бальное из тюля на чехле из розового атласа. Короткие рукава-буфы украшены букетиками из искусственных цветов. Лиф с заложенной складками драпировкой "а-ля Севинье", бие на лифе и пояс из атласа того же цвета. Юбка гарнирована шелковыми лентами в тон, сквозь которые пропущены перекрещенные и идущие волнообразно галуны из палевого шелка и металлических бус. Низ юбки декорирован шелковыми и тюлевыми раковинами и обшит каймой с металлическими бусами, с широкой каймой из букетов искусственных цветов с листьями, вырезанными из тюля. Подол обшит атласным руло".











Это платье тоже было на выставке реставраторов.

Состояние сохранности до реставрации
Ткани загрязнены, измяты, деформированы. Многочисленные сечения и утраты шелкового тюля. Ранее реставрировано, крой нарушен. Декоративные детали загрязнены, деформированы.
Комплекс проведенных мероприятий
Платье очищено сухим способом. Юбка и лиф разъединены. На лифе сохранившийся тюль перекрыт тонированным в тот же цвет новым тюлем, укреплен. Крой рукава снят с аналогичного платья этого же времени. Сшиты новые рукавчики. Сохранившийся фрагментарно крайне деструктированный тюль заменен на новый, тонированный в цвет; в качестве подкладки использован тонкий газ. Все детали декора сняты. расправлены, отглажены, декоративная тесьма расправлена, спутавшиеся нити разобраны, бусины укреплены, перераспределены, несколько бусин восполнено. Декор укреплен по месту в соответствии со снятым предварительно шаблоном. Драпировка по талии восстановлена по аналогии с другими образцами платьев этого времени. Сшит чехол из тонированного атласа.

Фрагмент отделки в процессе реставрации и после реставрации.




Не надо считать, что, кроме искусственных цветов, вышивки и тульской стали русским модницам нечем было блеснуть. В это время все более модным становится т.н. "дорогая простота". Ну вот, например, два бальных платья. Слева платье из блонд, 1827-29 гг., правда, не юсуповское, а из собрания графов Бобринских. Что такое блонды, знает каждый, кто видел мужские портреты 18 и менее 19 в., где восхищают пена взбитых жабо и прочие драгоценные кружевные манжеты и отделки. Вот это как раз блонды, т.е. кружево из натурального шелка-сырца, золотистого оттенка (блонды от того же слова, что и блондинки). Могли, правда, блонды быть и белыми, а также почему-то черными. А никто не говорит, что мода - вещь логичная.



"Платья из блонд стоили очень дорого и позволить их себе могли только очень богатые дамы. В своих мемуарах князь И.М.Долгоруков с благодарностью писал о богатой родственнице, которая "при помолвке дочери моей подарила ей прекрасное блондовое платье, ценимое в полторы тысячи рублей".

Денег на блонды у Зенеиды, бесспорно, хватало, но дорогая простота так дорогая простота. Выше справа ее четвертое платье с выставки - "вечернее из прозрачного газа с тканым узором из растительных мотивов и орнаментальных клеток, имитирующих блонды". Как говорил новый русский из анекдота, придя в Эрмитаж - скромненько у вас тут... но чистенько!


А чтобы никто не усомнился в финансовых возможностях прекрасной Зенеиды и ее рода, вот простенький, но чистенький веер дам Юсуповых. В каталоге он числится как "веер княгини Т.А.Юсуповой", т.е. принадлежал невестке Зенеиды, Татьяне Александровне Рибопьер-Юсуповой и даже якобы был заказан специально к ее свадьбе с единственным сыном Зенеиды Николаем. Там даже специально вытканное изумительное алансонское кружево с гербами обоих родов - Юсуповых и Рибопьер. С другой стороны, именно этот веер Зенеида-старшая завещала "своей возлюбленной внучке" Зинаиде Николаевне. Кто его знает, чей этот веер был на самом деле. Может, к свадьбе только экран обновили. А изумительную рукоять из золота, жемчуга, эмали, слоновой кости, рубинов (412 штук по 4,5 карата), изумрудов (82 шт. по 2,6 карата), роз (28 шт. по 0,18 карата) и бриллиантов (9 шт. по 0,42 карата) держали еще прекрасные ручки старшей Зенеиды. Может, даже и при свиданиях с императором. Может, даже в том самом царскосельском Эрмитаже.





Вещественное доказательство: Винтерхальтер. Портрет Т.А.Юсуповой. 1858.





Напоследок еще один образец дорогой простоты - т.н. послеобеденное платье последних лет царствования Николая, мужчины, военного, инженера и эстета. Сшито оно из палевого фая, "фестоны на лифе и юбке вышиты соломкой в виде стилизованных веток... вышитое соломкой платье было "последним криком" моды сезона 1850-51 гг. ...Подобное платье было на цесаревне Марии Александровне во время празднования в Петергофе в 1850 г. дня рождения императора Николая I: "Белое платье цесаревны было вышито соломой, голова убрана красным маком и колосьями, в руках букет из таких же цветов"... Об этом платье сама цесаревна упоминает в письме к своей воспитательнице госпоже Гранси: "День рождения государя (25 июня) прошел тихо. На следующий день - обедня, в нарядных туалетах: на мне было тарлатановое платье, все убранное соломкой, в волосах были васильки, колосья и сапфиры".







Не откажу себе в удовольствии поставить портрет Марии Александровны кисти того же Винтерхальтера.



Но это уже другое время, другие платья, другая императрица, другая Юсупова - и, конечно, другая история.