Оригинал взят у
zina_korzina в Тим Бёртон и эпоха Мэрилин.
То была красивая, ухоженная домохозяйка с изысканными манерами и точёной фигуркой. Её мир – это пространство идеально обустроенной кухни, шикарной гостиной и, разумеется, уютной детской. Она не собиралась штурмовать бизнес, поднимать штангу, ковать железо и укрощать атом. Появление ‘fly-lady’ в качестве эталона «настоящей женщины» было своеобразной реакцией на пережитые военные лишения. Всем тогда остро хотелось уюта, семейного тепла, домашней пищи. Мужчина желал видеть рядом с собой обаятельную и уступчивую красавицу с тоненькой талией и округлыми бёдрами. Как я уже упоминала, сама мода послевоенного десятилетия была призвана подчёркивать анатомическое соответствие идеалу – популярными сделались корсеты и иные виды корректирующего белья, пышные нижние юбки, бюстгальтеры с эффектом push-up. Реклама тех лет изобиловала радостными домохозяйками, которые счастливы уж тем, что любимый супруг подарил им очередную посудомоечную машину или сверкающий тостер.
Разумеется, блондинка и как писал Марти Ларни: «Все девушки были разительно похожи на Мэрилин Монро . Выросший на краю света Джерри Финн и не подозревал, что характерный женский тип, представительницей которого была Мэрилин Монро , вот уже два месяца как утверждён в качестве стандарта...» Милая, глуповатая, с красивым телом и с громадным желанием быть нужной своему мужчине. Всё остальное – ересь. Главное – выйти замуж, обустроить пространство, научиться пользоваться хитрой кухонной техникой. И – молчать! Именно поэтому самобытная художница Кин так долго не решалась перечить своему оборотистому супругу, который… продавал её картины от своего имени. Кому нужны женские картины? Этот вопрос постоянно задаёт себе героиня Бёртона. Никому! Мир 1950-х – это мир брутальных и предприимчивых, белозубых и сильных мужиков.
В СССР этого не было! Да. Но. Zeitgeist, дух времени – один на всех. В советском кино то и дело появлялся сюжет о том, как сильный и улыбчивый монтажник-высотник подминает под себя то оторву Катьку (в «Высоте»), то гордую учительницу (в «Весне на заречной улице…»), то ретивую повариху-детдомовку (в «Девчатах»). Советский …Марлон Брандо, фабрично-лесоповальный герой-любовник Николай Рыбников воплощал именно этот победительный тип мужика, который «сам знает, как», а баба должна быть на подхвате. В предвоенном кино М и Ж были равны. А тут – иное. Война – доказала. Теперь победитель выбирал, а женщина – покорно кивала. Но вернёмся в пространство фильма о Больших Глазах. Антуражно! Джаз, сменяемый Элвисом, широкие юбки и глубокие декольте, нарочитая блондинистость, Гавайи в качестве земного рая. Кстати! У советских стиляг был тогда тоже невероятно популярен «гавайский стиль» - свободные рубашки с коротким рукавом и безумными тропическими расцветками. Носилось вместе с узкими брючками!
Непременное упоминание об СССР – популярная тема на рубеже 1950-х-1960-х - картина в дар советскому народу: типичная для Кин большеглазая девочка, но – разумеется, балерина (у них там непременно считается, что Россия – родина балета). Насмешка над торжеством абстрактной живописи: «Зритель хочет видеть Кандинского и Ротко» (у них там Россия – родина абстракционизма и авангарда). Особый свет, который был только в фильмах того времени с непременными шикарными видами за окном машины. Это фильм-конфетка для любителей эпохи. А уж Бёртон сие или не-Бёртон – это для киноведов и любителей. Возможно, мне показалось, но молодёжи было скучно - для них тут мало экшена и много ...лишней информации. Момент! Рядом сидели две попкорновые барышни, которые довольно яростно осуждали козла-мужа и дуру-бабу - они не понимали, почему она тупо молчит и не признаётся, что картины создаёт она. Время такое было. Время... Им уже (к счастью) этого никогда не понять.