История костюма

Мы привыкли к тому, что «славянский оберег» − это вышивка, навесное украшение, традиционная кукла, подкова, лекарственные травы… И совсем не многие знают или помнят о том, что сама ткань в древности носила функции оберега, охраняя владельца от болезней, злых духов и недоброго глаза.

С этнографических времён сохранилось много свидетельств, когда во время мора, падёжа скота и прочих бедствий, постигавших деревенскую общину (мир), женщины собирались и «всем миром» ткали обрядовое полотно, за один день воспроизводя полный цикл работ от сбора стеблей растений (льна, крапивы, конопли) до собственно тканья. Помните сказку, где сестрица делает рубашки из крапивы своим братьям-лебедям, чтобы избавить их от злых чар? В этой сказке как раз отразился этот старинный обряд. К ночи, когда полотно было соткано, сквозь него проходили все жители деревни и даже проводили скот, после чего полотно сжигалось.




В мифологии разных народов, в том числе и славянских, существует образ богини − женщины, производящей какое-то действие с нитками и полотном. Пряха, ткачиха… Нить и полотно в этом образе символизируют жизнь человека, течением которой и управляет Великая Мать. Поэтому совсем не удивительно, что наши предки вкладывали в обычный, казалось бы, кусок ткани столь глубокий смысл. А если ровное, гладкое полотно − это символ человеческой жизни, свободной от болезней и несчастий, то и рубаха, сшитая из него, тоже имела значение оберега.

И здесь мы вплотную подходим к логике кроя древнерусской рубахи. Сохранившиеся археологические памятники дают понять, что Древняя Русь знала фигурный крой, но пользовалась им не слишком часто. Одежда кроилась преимущественно по прямым линиям, а подгонка её по фигуре достигалась за счёт разных сборок, складок и вставных кусочков (ластовиц, клиньев, полик). Это, конечно, во многом объясняется тем, что домотканое полотно достаточно грубое, жёсткое, и кроить его предпочтительнее по прямой. Но существовало ещё одно немаловажное обстоятельство, вытекающее из духовной культуры и верований славян, и указывает на него тот факт, что зачастую швы найденной археологами одежды закрыты тесьмой или украшены нитями другого цвета. Что это, как не попытка спрятать срез ткани, отвлечь внимание от шва? Злые духи не должны догадаться, что полотно человеческой жизни где-то разрезано! И места стыка деталей рубахи, а так же вырез ворота, рукава и подол прошивались красной обережной нитью, служащей ещё и украшением.

Шло время, традиция на Руси претерпевала изменения, и к XIX веку вышивка на рубахах прочно вошла в обиход, во многих местностях заменив собой обычай украшать рубахи вставками с вытканным орнаментом. Но по-прежнему традиционная одежда кроились по прямым линиям, хотя многие мастерицы уже не могли объяснить, откуда это пошло, как не могли объяснить и значения вышивок.




Почему же с течением времени менялось отношение к ткани, забывалось её обережное значение? Думаю, немаловажной причиной послужил технический прогресс.

На рубеже XII-XIII вв. по всей территории, занимаемой восточными славянами, вертикальный ткацкий стан постепенно вытесняется горизонтальным − более производительным, но дающим ткань меньшей ширины. К тому же, вариантов переплетения нитей и, соответственно, орнаментов, на горизонтальном ткацком стане было гораздо меньше. Поэтому с введением горизонтального станка производство упростилось, появилась возможность изготовления значительного количества более простой и дешевой материи.

В XVII веке в Российской империи повсеместно строятся ткацкие мануфактуры. При Петре I оживляется торговля с Западом, откуда ввозится большое количество ткани для потребностей крепнущего и растущего государства. И хотя женщины русской деревни по-прежнему ткут свои холсты на домашних станках, отношение к ткани уже совсем не то, что было раньше. К тому же, именно в XVII в. западные ветры приносят на нашу благодатную почву вышивку крестиком, и она быстро и крепко приживается в русской традиции. Трудоёмкий орнамент, выполненный с помощью бранного ткачества, сменяется более лёгким в исполнении вышитым. Мотивы тканых узоров переносятся на вышивку, и заимствованная техника становится неотъемлемой частью русской традиционной культуры.

XIX век с его машинно-техническим прогрессом, индустриализацией и небывалым развитием торгового дела нанёс последний удар по остаткам народной памяти об обережном значении ткани. Фабричное полотно, изготовленное в городах машинами, перепроданное купцами, было лёгким, дешёвым и красивым, но лишённым того самого «живого дыхания», которое и придавало ткани обережные свойства. Женщины русской деревни наряжались в сарафаны с фабричной набойкой, горожанки щеголяли в ситцевых парочках, и это была теперь просто красивая одежда. Но в бабкиных сундуках всё ещё хранились домотканые рубахи, украшенные тканым или вышитым орнаментом, их берегли, но уже не носили.

Остатки народной памяти о целительных и обережных свойствах ткани дошли и до нас в форме обычаев и суеверий. В православной традиции на крещение младенца принято приносить с собой полотенце, желательно льняное. На свадьбу молодым принято дарить новое постельное бельё. Хлеб-соль дорогим гостям мы подаём на узорных рушниках. Если хорошенько подумать, найдётся ещё множество, казалось бы, привычных для нас моментов, раскрывающих глубину народной памяти и традиции. Однако, положа руку на сердце, кто из нас будет относиться к купленной на рынке майке (сделанной в Китае), как к предмету, несущему сакральный смысл?